***
. . . И еще у меня есть друзья.
. . . И еще у меня есть Рахманинов.
. . . И еще у меня есть одна, первая и единственная. . .
Такая крошечная, такая беззащитная, как, вероятно,
Я в его представлении. И я обязана защитить, укрыть от пошлости, грубости, смерти. И все по-взрословски - серьезно,
по-звездно-вселенски - страшно, по-житейски - реально,
по-детски - смешно и глупо.
И все, что есть - безумно неистово, как:
Марсово поле и «Всеношная», и фонарь, и снег выше колена,
И по снегу - бегом, как по воде, чтоб брызги во все стороны,
Шапка набекркнь, шарф по земле.
И все, что есть - как : - упасть в снег и затихнуть,
и смотреть на звезды, на купол Спаса на крови (юный и золотой, только что отряхнувшийся от лесов), на фонари с размытыми-разъеденными снежной мошкарой краями.
И все, что есть - затишье после грозы, затишье
перед новой грозой: на снегу с глазами вверх после
отчаянного бега с зачерпыванием в сапог снежной мокрятины,
поцелуй - и в бессилии неутоленности - голову на плечо,
музыка - и взлетая на небо изо всех сил махая крыльями
- устало и обреченно - опускаешься на Землю
и тонешь в сладостных житейских проблемах.
Продолжение --> |
