***
. . . И еще у меня есть друзья. . . . И еще у меня есть Рахманинов. . . . И еще у меня есть одна, первая и единственная. . . Такая крошечная, такая беззащитная, как, вероятно, Я в его представлении. И я обязана защитить, укрыть от пошлости, грубости, смерти. И все по-взрословски - серьезно, по-звездно-вселенски - страшно, по-житейски - реально, по-детски - смешно и глупо. И все, что есть - безумно неистово, как: Марсово поле и «Всеношная», и фонарь, и снег выше колена, И по снегу - бегом, как по воде, чтоб брызги во все стороны, Шапка набекркнь, шарф по земле. И все, что есть - как : - упасть в снег и затихнуть, и смотреть на звезды, на купол Спаса на крови (юный и золотой, только что отряхнувшийся от лесов), на фонари с размытыми-разъеденными снежной мошкарой краями. И все, что есть - затишье после грозы, затишье перед новой грозой: на снегу с глазами вверх после отчаянного бега с зачерпыванием в сапог снежной мокрятины, поцелуй - и в бессилии неутоленности - голову на плечо, музыка - и взлетая на небо изо всех сил махая крыльями - устало и обреченно - опускаешься на Землю и тонешь в сладостных житейских проблемах.
Продолжение --> |